Соратники Ядринцева по областническому движению отмечали, что он был преданным другом и единомышленником. "Время проведённое с ним в Петербурге, потом в Омске, Томске и, наконец, в тюрьме совершенно сблизили меня с эти человеком, сделали его моим ближайшим другом и единомышленником и не оставили во мне ни капли сомнения, что он не изменит нашему делу: если я погибну в тюрьме, он на своих плечах вынесет задачу", заключал в дальнейшем Григорий Ннколаевич. Он издавал газету, которая была первым бесцензурным словом для Сибири – он сделался вождём своей области, петербургская интеллигенция отнеслась к нему сочувственно. В качестве редактора "Восточного обозрения" Николаю Михайловичу приходилось часто переживать горькие минуты. Помимо плохого материального положения газеты, заставлявшего издателя, ему много раз приходилось считаться с цензурными условиями. "Горячий сибирский патриот, он также верил в великое будущее своей родины, как Дон-Кихот в возрождение рыцарства", – так отзывался о нём И. П. Белоконский.

Мемуарное наследие современников позволяет выделить разные ипостаси образа Н. М. Ядринцева.

1. Из социальных ролей лидера Ядринцева чаще всего упоминаются те роли, которые были связаны с его общественной деятельностью: общественный деятель, областной писатель, литератор и публицист. Вновь сошлемся на воспоминания Г. Н. Потанина: "Ядринцеву идёт образ областного писателя. Чувство к родине испытывал он, как чувство какого-то долга перед обездоленной окраиной". Потанин также упоминал о том, что

Ядринцев осознавал, что стоит на "славном посту". Он знал хорошо, что в Сибири нет другого такого друга, как он, нет другого человека, который бы так глубоко, как он, страдал, когда наносилось оскорбление его родине. В определенной степени типична для сибиряков-современников оценка, данная Потаниным деятельности Ядринцева как областника: "Он все свои силы хотел применить на изменение тяжелых условий, в которых его родина живёт. Он видел её отсталость и хотел уравнять её с остальными областями России. Он думал, что, потрудившись для Сибири, добившись для неё равных прав на культуру, он тем самым окажет услугу и всему человечеству".

В тех же воспоминаниях встречаем оценку Ядринцева-журналиста: "Ядринцев был создан журналистом, он быстро ориентировался в направлениях и событиях и работал необыкновенно легко и много. День проводил в беготне и сношениях с людьми, забегал в редакции, сновал по канцеляриям, а работал преимущественно по ночам. Фельетон зарождался у него мгновенно и за один присест выкладывался на бумагу. Случалось иногда, что перед самым выходом газеты к нему бегут из типографии с известием, что цензор зачеркнул статью и опроставшееся место нечем наполнить: нет ли готовой статьи? Сначала несколько минут смущения – никакой готовой статьи в портфеле редактора нет – потом оживление в глазах от пришедшей идеи, и Николай Михайлович пишет в типографию с посыльным успокоительную депешу и просит обождать полчаса, проходит полчаса, и от Николая Михайловича в типографию несут фельетон, сюжет которого был взят из разговора, прерванного посыльным из типографии".

С оценками Потанина перекликается оценочное суждение С. П. Швецова: "Для меня в то время Н. М. Ядринцев был не только известный публицист, талантливый журналист и едкий, остроумный фельетонист, но и один из крупнейших общественных деятелей Сибири (к которой я тогда уже крепко привязался сердцем), с хорошим прошлым, ее испытанный пламенный борец, один из ее признанных вождей, наиболее яркий и блестящий. Поэтому каждая мелочь, сама по себе, может быть, и совершенно ничтожная, останавливала на себе внимание, какого по отношению кого-нибудь другого ничто и не возбуждало бы". Итак, известные нам мемуары на первый план в образе Ядринцева выдвигают его общественную деятельность на благо Сибири в качестве публициста, организатора сибирской газеты, исследователя региона. Не случайно Г. Н. Потанин о нем писал: "Чем только он не был для своей Сибири! Он был и издатель, публицист, и статистик, и фельетонист, и рассказчик, и сатирик, и этнограф, и археолог… Всю свою жизнь посвятил служению этой русской области и течение целого тридцатилетия был почти единственным сибирским публицистом, в котором в нём почти одном выразилась умственная жизнь, воплотилась вся общественная жизнь Сибири". Для современников фамилия Ядринцева стала одним из символов Сибири. "Он являлся культурным деятелем, слившимся прочно с интересами сибирской жизни", – писал о нем Д. М. Головачев.

Страницы: 1 2 3 4 5 6

Иван Грозный
Владимир Борисович Кобрин (1930 – 1990гг) – российский историк, в 1951г с отличием окончивший Московский Государственный Университет и занимавшийся историей древней и средневековой Руси. Множество его работ было посвящено социально-политической истории XV-ХVI веков, была опубликована серия статей по этим вопросам. Кобрин первый занялся ...

Пограничные войска и войска. НКВД
Основные пограничные силы накануне войны были сведены в 49 погранотрядов, находящихся вдоль границы и охраняющих рубежи Советского Союза. Каждый из этих погранотрядов включал 4 линейных пограничных аванпоста (заставы) — три с 42-64 пограничниками и резервная застава с 42 пограничниками, а также маневренную группу (от трех до пяти застав ...

Религиозная политика советников Карла I.
Задачам усиления власти должна была соответствовать и религиозная политика, проводимая в отношении населения Англии и Шотландии Уильямом Лодом, а в Ирландии Томасом Уентвортом получившим титул лорда Страффорда. Лод стремился, прежде всего, придать англикан­ской церкви единообразный, строго бюрократический характер, что выражалось и в о ...